=====> Супермаркет
Ррррр, как же она не любит, когда заканчиваются сигареты. А они заканчиваются всегда внезапно, исключительно внезапно. Ведь где-то глубоко-глубоко живет глупенькая такая надежда, что вот эта пачка уж точно окажется бесконечной. Обязательно.
А ведь вплоть до последней сигареты день был неплохой. Было прохладно, шел дождь... Лилит раскрыла нараспашку окно и сидела на подоконнике, перечитывая все пьесы, найденные в домашней библиотеке, периодически записывала что-то в дневник, снова читала, курила, курила, курила, бесконечно щелкая зажигалкой, и улыбалась странной улыбкой. И пусть порывы ветра бесцеремонно врывались в комнату, принося запах мокрого асфальта и океана, а еще - крохотные холодные капли. И пусть пальцы начали неметь от холода, а губы, наверное, посинели. Это все ерунда, пустое. Но отсутствие сигарет терпеть невозможно. Еще и субботний вечер... В магазинах наверняка толпы народа. Очередной поход в зоопарк, бррррр.
Ключ, где же ключ? Хм, а ключ-то, похоже, и не понадобится... Дверь театрально скрипнула и...
Хорошо, что она не умеет бояться, хорошо, что почти разучилась удивляться, хорошо, что стало еще одним поводом больше ненавидеть человечество в целом...
Бл*ть, бл*ть, бл*ть!
Черт, хоть что-то целое в этой квартире осталось?! Она шла вперед медленно, осторожно, пытаясь не наступать на осколки стекла и пугающе огромные щепки. Кажется, под каблуком все-таки что-то хрустнуло. Фарфор. Жаль, красивый был сервиз... Все, все, все разбили, сломали, разнесли вдребезги, все! Да черт с ней, с этой дорогой итальянской мебелью, с этим сервантом, хрусталем, с этими шторами! Черт с ним, со свежим ремонтом! Новый сделает, лучше прежнего, какой хотела, но не смогла из дизайнера вытрясти. Но книги, книги! Разорванные, искромсанные, бесчеловечно истерзанные книги! Кафка, Достоевский, Чехов, Ремарк, Хэмингуей! С вырванными страницами, развалившимися переплетами! Какая, бл*ть, сука на такое способна?! Это же книги... Книги! Это святое!
И в спальне то же самое... И кровать вся изорвана, а с люстры шелковые лоскутки свисают. Эти лоскутки когда-то были платьем Шанель... Нет больше платья. Нет, неправильно, платьев больше нет. Моих платьев! Театр ведь начинается с вешалки... Не с чего моему театру начинаться! Ничего нет! Ни-че-го! А вон скрипка валяется, переломанная, струны лопнули... Хоть за это вам спасибо, сссуки. Она никогда не любила играть на скрипке.
И состояние такое странное... То перед глазами все плыть начинает, мельтешить, дробиться в осколках разбитых зеркал, и становится плохо-плохо, и одежду жаль, а еще больше - книги, до слез почти жаль, то изнутри что-то разрывать начинает, сильное, безудержное. Ярость, гнев, отупляющий гнев, до зубного скрежета и истерично-громких воплей. Какие-то, бл*ть, уроды просто так пришли и в пыль стерли МОИ вещи! И хочется метаться по комнате, наступая босыми ногами на стекло, чтобы боль отрезвила.
В этом безумном, неестественом хаосе и не понять, что украли... Что-то взяли наверняка, но что? Впрочем, это уже детали, такие, в сущности, мелочи...
А посреди этого ада - она, единственная целая осталась. Лилит подалась вперед и упала на колени, протягивая руки к арфе. Красивое движение, такое... трогательное, печальное, она это знала. Не раз ведь в театре использовала его. А сейчас... ненарочно как-то получилось. Вот бл*ть.
Брюнетка легонько провела рукой по струнам. Золотые звуки взлетели вверх, звонко ударились друг о друга в воздухе и упали.
Так, сейчас она выйдет на лестничную площадку, сядет на ступеньки, закурит и включит здравый смысл. Во всяком случае, попытается...