Мне ОЧЕНЬ нравится ваша фантазия и образ мыслей. Но я снова делаю замечание по поводу пунктуации - пожалуйста, пробел - это совсем не сложно ))
и есть некоторые "некрасивости" в диалогах, словно вы слишком спешите сказать все в нескольких фразах, боясь написать их больше, чем надо.
Но это больше советы, чем придирки.
Персонаж принят, можете приступать к игре.

С нетерпением жду задания

Фух, доделала наконец. Т. к заданием была импровизация, отнеситесь к этому как в некотором роде сюрреализму, чтоли. Такова моя фантазия

Мне снова десять. Я снова маленькая жизнерадостная девочка в розовой ночнушке и махровых тапочках с зайчиками. Снова холод стальной ручки двери, снова приглушенный скрип старых петель. Еще мгновение, и все повторится так, как повторялось сотни раз. На миг я замираю в дверном проеме, сосредоточенно оглядывая то, что еще вчера было любимым отцом. Кровавое месиво из плоти, органов и прочих составляющих плотской оболочки человека. «Папа!» - хочу закричать я, но слова застревают липким комком в горле. Я хочу уйти. Нет, убежать.
Но бесполезно – мои ноги перестали слушаться разума. Меня лихорадит. Сцена в ванной начинает расплываться, и бешено кружиться. Я кричу, пытаясь не слышать странные звуки, отдаленно напоминающие человеческий голос, которые разрывают мою плоть изнутри, проходятся по каждому нерву и обжигают каждую клеточку моего тела.
- Андрэа, Андрэа, Андрэа! Бускетс, да проснись же ты, наконец! – я практически подпрыгнула на стуле. Реальность все еще немного расплывчата, как и лицо
разъяренного Себастьяна. Но нет, в его глазах читается беспокойство. Оно и понятно – я насквозь мокрая от холодного пота. Это был снова тот самый сон. А может это не сон?...Боль слишком реалистична, вот и теперь я чувствую жар по всему телу. Сколько я спала? Час, два, десять минут?...
-Андрэа, что происходит, черт возьми?! С какой стати ты позволяешь себе спать на рабочем месте?!! Если я сейчас же не услышу очень вескую причину, которая заставит меня в первый и последний раз закрыть глаза на такую наглость, ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь взмахнуть своими длинненькими ресничками!!!
В другое время, в другом состоянии и в другом положении я бы про себя очень удивилась, как мой шеф, который в повседневном общении ограничивался фразами не более трех слов, выдал почти что монолог. Но, увы, мой разум еще окончательно не пришел в нормально состояние, поэтому я медленно закрыла и открыла глаза, вынула сигареты и, со сдавленным «простите», вышла на улицу. Сигареты, к великому сожалению, только уплотнили туман, который пребывал в моей голове. Я плохо помню, что было после того, как я выбежала на одну из самых оживленных улиц города. Мое тело, мое сознание – я, затерялась в толпе серых, идущих в никуда людей. Я была никем и ничем – лишь маленькой песчинкой из серой массы закутанных в клетчатые пальто и тусклые шарфы тел.
Я «обнаружила» себя на помятой постели, в знакомой квартире. За окном сгущались сумерки, электронный будильник с большими серыми цифрами на экране показывал половину пятого вечера. К несчастью, напротив кровати стояло высокое зеркало в деревянной оправе. В нем отражалось нечто, очень отдаленно напоминающее Андрэа Перес Бускетс: растрепанные волосы, помятая белая рубашка и юбка, на колготках длинная стрелка. Я поспешно отвела взгляд, чтоб не видеть этого безобразия. Отчего-то раскалывалась голова. Скоро обнаружилась и причина этой боли - пустая бутылка абсента, закатившаяся под кровать. И еще, я, кажется, потеряла работу. Вспомнив недавние события, я скривилась.
«Если еще что-то можно исправить, то надо бежать к Себастьяну и умолять его не лишать тебя работы. Или она тебе не нужна?!» - это проснулся внутренний голос. Хм, я-то думала, что он только язвить умеет. Впрочем, я последовала его совету и уже через десять минут неслась по той же оживленной улице, к тому же месту, откуда, пошатываясь, выходила недавно.
Стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды и перешептывания коллег, я проследовала в приемную моего босса. Стол его секретарши, заваленный бумагами на подпись, поручениями и отчетами, пустовал.
«Странно, - заметила про себя я – раньше он никогда не отпускал Ингрид раньше конца рабочего дня».
Ответом на мой несмелый стук в дверь послужило молчание. Я толкнула ее - дверь, к моему удивлению, поддалась. Себастьян сидел за своим необъятным столом с каменным лицом. Даже его глаза, всегда живые, с искоркой, теперь казались стеклянными.
- Мистер Гильерно, - осторожно начала я – позвольте мне объяснить свое странное поведение сего… - я осеклась. Какое сегодня число? Почему мне не пришло в голову, что могло пройти больше, чем несколько часов?
Шеф по-прежнему молчал, лишь взгляд его новых стеклянных глаз словно прожигал меня. Он провел руками по лицу, затем сложил кисти замком и положил на них подбородок.
-Такое…такое больше не повториться, мистер Гильерно! Пожалуйста, не увольняйте меня! Мне очень нужна эта работа! – я прекрасно понимала, что мои доводы неубедительны. Только сейчас я заметила, что между бровей у Себастьяна залегла глубокая складка.
Наконец, он зашевелился. Гильерно достал из верхнего ящика дубового стола газету, и молча протянул ее мне. Я даже не обратила внимание на число, все внимание было приковано к заголовку, напечатанному жирными черными буквами : « Сектанты совершают массовое самоубийство». Что за бред! Они что, подумали, что я впала в транс и пошла убивать себя?! Я пробежала взглядом по строчкам статьи. Явно желтая пресса. Что-то про воздействие на умы людей. Но то, что было напечатано дальше, поразило меня до глубины души. В одно и то же время люди, попавшие под влияние этой злополучной секты, оторвались от повседневной рутины, и, одновременно, совершили суицид тем, что было под рукой. Да, я помню, что-то подобное уже было год назад. Скорее всего, это ни что иное как очередной трюк журналистов. От собственных мыслей меня отвлек тихий, чуть хрипловатый голос Себастьяна:
-После того, как ты ушла, кто-то из сотрудников видел девушку в зеленом пальто, которая бросилась под машину. Мы подумали, что это была ты. А тем же вечером я увидел в газетной лавке вот это.- он указал взглядом на газету. – Тебя не было два дня.
Мадре Миа, два дня! Какого черта я пропадала неизвестно где два дня?! Я села напротив начальника и спокойно рассказала ему про преследующие меня кошмары, про тот самый сон и про убийство отца. Гильерно снова молчал. Затем написал что-то на маленькой бумажке и протянул мне. Это был телефон. Я вопросительно посмотрела на него.
-Это хороший психоаналитик, он поможет. А пока иди. Я тебя не уволю, но чтобы такого больше не повторялось, мне здесь не нужны нервнобольные.
Я поблагодарила его и вышла на улицу. Снова хотелось курить. Итак, я шла по улице к своему дому, и размышляла: понятное дело, лечиться я не буду – все это отнюдь не похоже на болезнь. Ответ надо искать глубже. А пока – мне нужен сон.

это... хозяин... тут маньяк пришел

Жду задания *с трепетом*

итак, мой опус

Это было нечто.
И это Нечто ввалилось в кабинет, едва переставляя ноги, и плюхнулось на первый попавшийся стул, обдав Эстер запахом дешевого виски.
- Офицер! – словно ужаленная подскочила она, глядя на покрытое красными пятнами лицо напарника. – У вас все в порядке с головой? Где, по-вашему, мы находимся?
- Я… я…, - Джек явно пытался донести до нее что-то крайне важное. Получалось плохо.
Эстер, раздраженно барабаня пальцами по столу, решила, что непременно потребует отстранить этого парня от работы. Мало того, что он бездарь, каких свет не видывал, так еще и ведет себя по-свински. А ведь она как раз заканчивала писанину и так надеялась, наконец, попасть домой. И вот на тебе: придется возиться с этим идиотом, брать ему такси, тащить до машины…
- Я… это… там…, - мужчина ткнул пальцем в окно, - там… ограбление…
- Какое ограбление? – устало выдохнула девушка. - Что у тебя украли?
- Там… ну, там…, - в ответ снова раздалось приглушенное мычание.
Резко встав из-за стола, Эстер подошла к столу, на котором в огромной вазе издыхала помятая роза. Цветок отправился в ведро, а вода – прямиком на голову нерадивого служаки. Шоковая терапия принесла положительный эффект: фыркая и отплевываясь, Джек устремил на Эстер несколько протрезвевший взгляд.
- А теперь скажи мне, пьяница, что, действительно что-то случилось, или ты надо мной издеваешься? – скомандовала Эстер.
- Ограбление, - повторил Джек, делая глубокий вдох, - бар «Кленовый лист», за углом. Два отморозка с ружьями. Я был в туалете, слава богу, успел вылезти в окно. И сразу сюда.
- И ты молчал! – раздосадовано сказала девушка. – Да пока я тебя тут пытаю, эти отморозки уже смоются!
Джек лепетал какие-то извинения, но Эстер их уже не слышала.
Быстренько прикинув в уме, что ждать, пока прибудет патруль, нет смысла, она нацепила кобуру и по рации передала сообщение о происшествии. Сейчас, в половине первого ночи, в этом районе нет ни одной полицейской машины. Пока кто-нибудь соизволит явиться, она успеет раскрыть и это ограбление, и еще парочку мелких преступлений.

Бар «Кленовый лист» был излюбленным местом отдыха здешних полицейских. Уютное заведение в двух шагах от участка, с хозяином которого всегда можно было выпить чашечку кофе и поговорить за жизнь. Старик Майлс когда-то сам работал в полиции и все тяготы службы испытал на собственной шкуре.
До места было рукой подать, так что через пару минут Эстер уже оценивала ситуацию, устроившись под окном и сняв пистолет с предохранителя.
А ситуация была не из приятных. И хотя два отморозка на деле оказались тщедушными мальчишками лет девятнадцати, бестолковыми настолько, что даже не стали прятать лица, все же кое в чем ее нерадивый напарник был прав: во-первых, у них действительно были ружья двустволки, во-вторых, оба были не в себе от жуткой ломки. В таком состоянии пойдешь на ограбление и на любое другое преступление, лишь бы раздобыть денег на дозу.
Ребятки стояли спиной друг к другу, один командовал официанткой, которая от страха никак не могла справиться с кассой, а второй держал на мушке распахнутую настежь дверь, прикрывая тыл. Кроме них, по счастью, в баре никого не было. Очевидно, поздние посетители, если таковые и были, успели благополучно ретироваться.
Поскольку войти в дверь означало попрощаться с жизнью, Эстер решила взять бандитов на выходе. Главное, обезвредив одного, не попасть под горячую руку другого, но это уж как получится.
Картина внутри помещения несколько изменилась: девушка у кассы, судорожно всхлипывая, начала перекладывать выручку в пакет.
- Все, я больше не могу! – вдруг заныл один из воров. – Мне нужно в туалет!
- Заткнись придурок, - оборвал его напарник, - дотерпишь.
- А что это ты тут командуешь, - разозлился тот, - я же не могу в штаны ссать. Я пойду, я быстро! – И в мгновение ока скрылся в туалете, сопровождаемый проклятиями оставшегося без прикрытия друга.
Сперва Эстер даже не поверила своей удаче, но потом пришла к выводу, что ничего другого ждать не приходилось от двух идиотов, которые и приблизительно не понимают, что творят и чем им грозит каждая секунда промедления.
Бандит кричал на официантку, на чем свет стоит. Денег ему показалось мало, он перегнулся через стойку, чтобы осмотреть кассу. Ружье пришлось оставить рядом, чтобы не мешало.
Воспользовавшись моментом, Эстер бесшумно проскользнула внутрь и остановилась в двух шагах от преступника, подав знак официантке не смотреть в ее сторону.
- Я так и знал, зараза, что ты половину припрятала! – Завопил бандит, протягивая руку за ружьем, но того почему-то не оказалось на месте. Резко развернувшись, он встретился взглядом с Эстер, но не успел даже понять, что происходит, как получил прикладом двустволки в живот. Согнувшегося пополам преступника Эстер вырубила быстро и без лишнего шума. Он растянулся на полу, сопровождаемый ревом официантки.
- Быстро на улицу, - скомандовала ей Эстер, - пойдешь прямо в участок, и будешь ждать меня там.
Нужно отдать честь девице, она быстро собралась с духом и сделала, что ей велели.
Оставалось одно маленькое дело, которое, видимо, страдало несварением желудка и поэтому до сих пор не вылезло из туалета.
Подойдя к уборной, Эстер вежливо постучала. Не получив ответа, она резко распахнула дверь и застыла с нацеленным в воображаемого противника пистолетом.
Ибо ее настоящий противник бился в страшных судорогах и еле слышно звал на помощь. На испачканном собственной кровью лице читался такой невыразимый ужас, что Эстер невольно отступила назад. Сейчас она видела, что этому измученному ребенку на самом деле не больше шестнадцати и что еще одна доза, принятая им, стала бы последней.

Патруль в сопровождении кареты скорой помощи прибыл на место через пару минут. Все это время Эстер сидела, склонившись над мальчиком. Ему стало совсем нехорошо, а кровь из носа заливала свитер.
Вскоре все было кончено: бандита, которого Эстер оглушила, увезли в участок, второго в сопровождении стража порядка отправили в больницу.
Эстер стояла посреди пустого зала, думая о том, что ей, в принципе, повезло, потому как пойманные бандиты, возможно, приведут их к одному из торговцев дурью. Еще ей повезло, что «отморозки» не оказали ни малейшего сопротивления. У нее не было ни жилета, ни напарника, так что все могло закончиться для нее весьма и весьма печально.
Ее окликнули. Офицер Фергюссон кивком предложил пройти за барную стойку.
В луже крови на полу лежал хозяин бара, старый добрый Майлс. Руки как-то неестественно вывернуты, вместо лица – кровавое месиво.
- Стрелял в упор, - констатировал Фергюссон, - мы его на первых порах даже не заметили в этом закутке. Жаль беднягу, хороший был человек.
Эстер пожала плечами, развернулась и направилась к выходу, оборонив, что возвращается в участок.
Ночной воздух ударил в разгоряченное лицо и придал бодрости.
Случись такое происшествие всего год назад, она бы шла, рыдая в голос от нестерпимой жалости к безвинно погибшему человеку, с которым провела немало приятных минут, согретых дружеским участием.
Раньше – да. Но не сейчас.
Сейчас хотелось только одного – упасть на кровать и поспать часов двадцать, а не тащиться в участок в два часа ночи…

Отредактировано STR (2009-02-19 10:17:46)

Я внимательна, я сосредоточена, я не упаду...
К выполнению задания готова))

Итак...
Я, как всегда, проснулась с первыми лучами солнца, натянула джинсы и майку и направилась в конюшню. Калеб, старый конюх, тоже уже не спал. Он наполнял кормушки свежим овсом, попутно рассказывая моему гнедому Ганнибалу разные истории из жизни. Я тихонько прокралась в пустое стойло, ожидая, пока он закончит. Это была наша старая традиция – я делала вид, что не замечаю, что он говорит с лошадьми, а он притворялся, что не замечает меня.
- Так вот, - говорил Калеб. – Двое парней поспорили, что один из них соблазнит неприступную хозяйскую дочку. И самое забавное, что ему это удалось…
У меня перехватило дыхание. Он не мог знать… не должен был. Я уехала из дома, чтобы никто не узнал о моем позоре. Стоп. Я уехала. Я не могу сейчас быть на ферме.
- Мисс, мисс, проснитесь, - раздался над ухом визгливый голос. Я сморщилась и открыла глаза. – Лос-Анджелес, мисс, конечная.
Я подняла руку ко лбу и стерла выступивший пот. Ненавижу глупые сны. Глупые-глупые сны. Я никогда не вижу кошмары, только глупости. Хотя может, из-за моей привычки высмеивать собственные страхи я называю их глупостями?
Под внимательным взглядом кондуктора я подхватила свой небольшой рюкзак и выбралась из автобуса. Солнце слепило глаза. Ну и жара тут, черт возьми! Я с нежностью вспомнила место своей последней стоянки на берегу озера. Если бы не чертов егерь, можно было бы задержаться подольше… Впрочем, пора завязывать с нытьем, лучше спрошу у кондуктора, как мне добраться до океана.
Хмм, а этот городишко больше, чем я ожидала. Ну, по крайней мере, я надеялась, что до океана можно дойти пешком. В связи с глобальным похудением моего кошелька траты на автобус будут явно лишними. Дорога до Лос-Анджелеса оказалась последней каплей. Боюсь, придется голодать и ночевать на улице, если срочно что-нибудь не предприму. Ага, сейчас зайду вон в тот бутик и предложу свои услуги. Ну, в качестве доярки, например. Интересно, что мне на это скажут?
Я плавлюсь, плавлюсь от этой жары. Может ну их, эти деньги на еду? Я так устала, сейчас доеду на автобусе до океана, а там, глядишь, рыбу поймаю (надувную, ага, и спасательный круг заодно). М-м, коренья найду съедобные. Не? Какие коренья, дура, я ж в не в лесу. А вот он и автобус, родимый. Решайся!
Ну что мне, впервой что ли без денег? Заработаю как-нибудь. Вот доберусь до океана, окунусь, - а потом хоть потоп. Главное - дожить до момента, когда смогу окунуться. По-моему, по правилам дорожного движения никто из дверей автобуса свисать не должен. Люди, почему вас тут столько? Кажется, так себя чувствуют кильки в томате. Все мокрые, склизкие, а запах… Эх, и почему я не дикобраз? Вот росли бы у меня иголки по всему телу, авось, этот толстяк поостерегся бы ко мне прижиматься и ногу свою поверх моей ставить. Ну хорошо, уговорил, подожму ее, поеду на одной ноге, как цапля. А-а-ай, ну что вы делаете, я ж не могу держать весь автобус! А вы за что-нибудь кроме меня пробовали держаться?..
Наконец-то это закончилось. Ну, точнее, меня вытолкнули, но это уже детали. А впереди, в каких-то ста метрах, поблескивает на солнце голубая полоса воды. И народу удивительно мало. Поистине город контрастов. Я бы не пережила, если бы и в воде меня окружали со всех сторон. Поспешно расстегиваю джинсы, кидаю их на песок вместе с рюкзаком (а все равно там денег нет) и погружаюсь в прохладную воду. О-ох, наконец-то. Откидываюсь на спину и позволяю маленьким волнам покачивать себя. Счастье определенно есть.

Когда кожа на руках и ногах начинает сморщиваться, нехотя вылезаю из воды и устраиваюсь на песке рядом со своими вещами. Солнце моментально высушивает капельки воды на теле и мокрую майку. Нежусь, смотрю на белые барашки волн вдалеке, наблюдаю за шумными чайками и парочкой серфингистов, облюбовавших мой пляж. Нет уж, сегодня их ждет разочарование – волны слишком ленивые, слишком ласковые, чтобы их оседлать. И точно, с кислыми лицами парни убираются восвояси. С ума сойти, ни одного человека, кроме меня, в радиусе ста метров. И это мегаполис. Конечно, часа через три-четыре пляж наверняка наполнится местными, которые сейчас пережидают самое пекло у себя в норах. А у меня вот нет норы, поэтому я в полдень лежу под палящим солнцем и преумножаю количество веснушек.
Краем глаза я уловила какое-то движение неподалеку. Повернулась – и села от неожиданности. Кажется, все же не стоило сидеть тут на жаре. Теперь у меня солнечный удар и галлюцинации. Как еще объяснить сие явление? В нескольких метрах от меня пересекает пляж настоящий пегас! Прикрываю глаза ладонью от солнца. Нет, все же это не пегас. Крылья мне почудились. Но откуда, откуда посреди большого города взялось это чудо? Крупный белоснежный жеребец (о да, в последнем сомнений не возникало!) бежит легкой рысью через весь пляж. Снежная грива развевается от легкого бриза, и я определенно слышу стук копыт, приглушенный мягким песком. Конь приближается, и я замечаю коричневые пятна на боках и морде. Ни седла, ни уздечки. Кажется, я попала в альтернативную реальность. Тем не менее, я встаю и останавливаю красавца, едва вытянув руку в его сторону. Конь с интересом обнюхивает мою ладонь, и я со вздохом достаю завалявшееся в рюкзаке яблоко. Не есть так не есть. Новый знакомый с аппетитом хрустит лакомством. Так, похоже, теперь мы друзья.
- Откуда ты тут, мальчик? – спрашиваю. – Давно у меня не было таких галлюцинаций… ганноверских.
Конь тихо ржет и тычется носом в мою ладонь. Я похлопываю его по шее. Кажется, только теперь я поняла, как скучаю по ферме и Ганнибалу. Пара заученных движений – и я оказываюсь верхом. На ферме я иногда каталась без седла, но этот жеребец явно выше Ганнибала. Придерживаюсь руками за гриву и слегка сжимаю бока коня голыми пятками. И вот мы скачем по пляжу. Амазонка в мокрой майке и таких же трусиках – и чистокровный красавец-ганноверец. Наконец конь останавливается у ворот покрытого зеленью сада. Я соскальзываю с его спины и вопросительно смотрю на него.
- Ну что мне с тобой делать?
Понимающий взгляд и тихое ржание. Чувствуя себя абсолютной идиоткой, нажимаю на кнопку звонка на воротах. Это же конь, не собака. Вряд ли он привел меня домой. Да и через ворота эти он бы не перепрыгнул…
Включается связь, и меня спрашивают, кто я и чего мне, собственно, угодно.
- Извините за беспокойство, но... от вас конь не убегал? Белый, с коричневыми пятнами?
Несколько секунд молчания, в течение которых я укоризненно смотрю на Ганноверца, втравившего меня в эту ерунду. Тем временем глаз камеры перемещается, и мужчина на том конце произносит какое-то замысловатое ругательство. Ворота открываются, и мы с конем оказываемся в симпатичном уютном саду. Навстречу нам спешит невысокий пожилой мужчина, видимо, служащий.
- Архангел! – сердито говорит он. – Где вы его нашли?
- На пляже, - отвечаю. – Как он убежал?
- Со стороны пляжа у нас ограда никуда не годится. Похоже, на сей раз он ее завалил. Спасибо, что привели его.
- Это он меня привел, - улыбаюсь. – Пока, Архангел.
- Стойте! – мужчина окидывает взглядом мое скудное одеяние и голодные глаза и вытаскивает из кармана сто долларов. – Это за то, что составили ему компанию по дороге домой.
Отлично, вот и ужин. А теперь придется вернуться на пляж к своим джинсам и придумать что-то с ночлегом. Странное начало. Одно могу сказать точно – этот город мне уже нравится!