<===================================>

- Чарли, спать!
- Папа, еще полчаса!
- Нет, ты же слышала - пробило одиннадцать.
- Пять минут!
В руках у моего ненаглядного чада "Хроники Амбера" - если уж она увлеклась сказками, мой долг позаботиться, чтобы это был не "Гарри Поттер", а что-нибудь более интеллектуальное..
- Шарлотта Мор, чем больше вы препираетесь, тем хуже для вас.
Не люблю называть свою дочь "солнышком", "зайчиком" и тому подобными "детками". Она - Шарлотта, реже - Чарли. Помню, когда ей было еще только пять, один из ухажеров Клариссы, попытался "сюсюкать" с моей дочерью, как это принято с детьми - та смеряла его непонимающим, но полным жалости взглядом и ответила, отчаянно картавя: "Мистер Кент, меня зовут Шарлотта, а не "малышка", и это заяц Уинстон, а не "зайчишка"." Я был по-настоящему горд своей девочкой..
- Папа, только до конца страницы!
- Завтра подъем в семь утра.
- Но ведь воскресенье!
- И пробежка с Айденом по парку.
- Но, папа!
- И..
Свет был мгновенно выключен, а моя драгоценная дочь тут же оказалась под одеялом, обиженно сопя.
- Спокойной ночи, Шарлотта. - Ласково произнес я, покидая комнату.

.. В комнате было очень темно и странно пахло. Я помню, что для меня почему-то было очень важно идентифицировать запах, но догадка постоянно ускользала от меня, стоило мне только подумать, что я уже узнал аромат.. Сейчас я уже понимаю, что я нервничал - нервничал едва ли не впервые за все время моей деятельности в качестве "темной собаки" - вот и пытался зацепиться мысленно за что угодно, чтобы только не думать о том, что предстоит сделать. Разумеется, мне подкинули самую грязную работу, что только накопилась в заказах сети.. Политика сама по себе грязное дело, а если это еще и перед выборами.. В общем, мне предстояло устроить показательную казнь..

Чарли теперь живет с нами. Она закончила начальную школу и объявила о своем желании учиться дальше именно в Лос-Анджелесе - Кларисса, конечно, была против, но когда последнее слово оставалось за ней? У каждого человека есть право на принятие самостоятельных решений, тем более, если этот человек - моя дочь. И тем более, если это решение мне по душе.. Конечно, мой холостяцкий дом совсем не предназначен для троих, и пока Штеффи с Чарли спят в моей бывшей спальне, я вынужден ютиться в кабинете, но менять жилье я не намерен. Если что я и ненавижу больше грязной обуви, то это переезды.. Я говорил с архитекторами, они утешили меня, что достроить третий этаж не составит труда. Что же, значит, придется пережить стихийное бедствие под названием "ремонт", и счастливое семейство Мор сможет жить под одной крышей.

.. Мне не хотелось этого делать. Чем больше я смотрел на онемевшего от страха молодого мужчину, вжавшегося в собственную постель, тем больше я понимал, насколько я устал. Устал приносить смерть, устал отнимать жизни, устал видеть страх в глазах жертвы - я ведь никогда не отводил взгяда, я всегда принимал их проклятия - заслужил. И вот сейчас мне тридцать три года - возраст Иисуса Христа, когда он взошел на крест за наши грехи. Я не готов сейчас умереть - за свои. Не сейчас, когда от меня зависят два слабых человека, которые должны иметь уверенность, что я вернусь- сегодня, завтра, послезавтра и еще столько лет, сколько отмерял мне Господь. Именно поэтому это дело должно было стать последним, но - видит Бог! - мне не хотелось убивать этого несчастного, виноватого только в том, что он перешел дорогу кому-то более влиятельному и менее разборчивому в средствах..

Штеффи наотрез отказалась жить отдельно, не соблазнившись даже собственным домом в Беверли-Хиллс. А я не стал настаивать - я вижу, что девчонка все еще страшно напугана, и не могу сказать, что не понимаю ее.. Она рассказала мне, что на самом деле произошло в Цюрихе - рассказала в тот же день, когда я привез ее к себе. Могу сказать только одно - если бы она не убила его тогда - случайно! так нелепо.. - я бы сделал это сам. Часто кажется, что с ней все в порядке - она взяла на себя заботу о доме, помогает мне в магазине, возится с Чарли, но иногда я вижу ее застывший взгляд и понимаю, что призраки прошлого и не думают отступать. Первая кровь - это всегда слишком тяжело, уж я-то знаю.. Надеюсь только, что для Штеффи она станет и последней. Она - еще одна причина, по которой я наотрез отказался от продолжения своей теневой деятельности. Но главное, конечно - Чарли. Моя девочка, конечно, видела уже много странностей своего отца и в переплеты вместе со мной попадала, вспомнить только то, как они с Кьярой.. Ну да, стоп, это имя я запретил себе вспоминать.

.. Я уже знал, как мне следует поступить. Заказчик ожидал показательной казни, а это означает, что мгновенной смертью вроде пули в голове здесь не отделаться, но мне не хотелось истязать этого несчастного. Я собирался вколоть ему большую дозу морфия, прежде чем приступить к своей "работе", но меня ожидал сюрприз.. Позже я имел возможность поразмышлять и поукорять себя за непозволительную слабость и мягкотелость, которые и привели к тому, что я чудом остался жить, но тогда мне, конечно, было не до этого. Я решил, что жертва совершенно парализована страхом и допустил ужаснейшую ошибку - на какие-то доли мгновения я потерял его из вида, доставая свои инструменты.. В ту же секунду бок мне обожгла острая боль, а в глазах предательски заплясали круги. Я был показательно наказан за собственную глупость! Подстреленный палач рисковал првратиться в жертву, а бывшая жертва уже поднимала дрожащими руками свой пистолет для второго выстрела, и я понимал - теперь он не просто заденет меня. Он попадет. В голову или в грудь - неважно, исход один. Больше всего хотелось ничего не предпринимать - безвольно позволить ему завершить начатое, а еще лучше - свернуться на его, еще теплой, постели и уснуть.. Мне даже не надо было смотреть вниз, чтобы понять, как много крови я потерял, хотя признаться мне было страшно посмотреть. Посмотреть и увидеть черную кровь - мой приговор, простреленную печень. Мне кажется, только появившийся в моей голове образ дочери помог мне собрать тогда в кулак всю свою волю и успеть выстрелить первым. Мне было уже не до заказчика, я спасал соственную шкуру, а потому над переносицей несостоявшегося политика расцвел третий глаз, а я все же рухнул на пол, проваливаясь в блаженную темноту. Темноту, пахнущую жасмином..

Мне кажется спокойная жизнь последних месяцев сделала меня немного философом. Я начинаю искренне верить в то, что все что происходит - к лучшему, что некоторые встречи предначертаны самой судьбой и даже в то, что нас делает сильнее то, что не убивает.. Возможно, не получи я тогда это глупое ранение, в моей жизни не произошло бы каких-нибудь важных событий. Можно ли отнести к таким встречу с Эмбер? Не знаю, слишком уж все прозаично для судьбоносного знакомства. Очередь к педиатру, ее сын, моя дочь, разговор среднестатистических родителей. Вот только.. пока Чарли была у врача, а Колин отошел в уборную, у меня открылось кровотечение, а цепкий взгляд Эмбер это не упустил. Пожалуй, мне повезло, что она оказалась медсестрой и смогла мне помочь, прежде чем я снова потерял сознание, на этот раз на глазах у дочери. И в том, что она оказалась женщиной и женщиной впечатлительной, которая безропотно проглотила стандартную в таких случаях чушь о пистолете, который я чистил так коряво, что он выстрелил. Она до сих пор не задала мне ни одного глупого вопроса, не поставила меня в неловкое положение и она так же безропотно уходит, когда я не хочу ее видеть. Да, я не чувствую сумашедшего коктейля из эмоций и чувств, мне просто.. удобно. Возможно, на этом этапе жизни именно это и стоит ценить?

.. Я с трудом вспоминаю сейчас, как добрался до дома. Как рвал его простынь слабыми руками, пытаясь соорудить из нее повязку. Как терял сознание уже за рулем, лишь чудом избежав столкновения на встречной полосе. Зато я хорошо помню, как зашивал себя - заживо, без анестезии, если не считать таковой водку, щедро пролитую как на рану, так и внутрь меня. Даже учитывая сумашедшее везение, что пуля только чиркнула меня по боку, а не осталась во мне, я не мог заявиться с огнестрельным ранением в больницу, я вынужден был помогать себе сам. Этим я и занимался, изо всех сил стараясь сжать зубы покрепче, чтобы мои обозленные проклятья на мою же голову не разбудили спящих наверху сестру и дочь. Вот так я навсегда перестал быть темной собакой..

Спи, Шарлотта. Спи, Штеффи. Ваш отец и брат с вами и будет рядом всегда, потому что только это и имеет ценность - семья. Любовь, деньги, даже дружба - проходящее и временное, и только семья остается с тобой навсегда. А ты с ней - пока имеешь возможность дышать полной грудью и пока готов перегрызть любую глотку за родных тебе людей..