1. Лондон Кюри.
2. 15 августа 1976 года, Канада, Торонто.
3. Биография.
Что может быть лучше для ребенка, чем полноценная обеспеченная семья и детство, проведенное в компании парочки братьев(кстати, старших) и, конечно же, природы? У нас был(впрочем, и сейчас есть) чудесный дом в пригороде, я, наверное, до сих пор считаю, что лучшего места для того, чтоб растить потомство, не сыскать. Так вот, о том, что может быть лучше.. Только, пожалуй, все то же самое с условием, что эта семья будет еще и счастливой. Ну, знаете, не одна из тех пар, которые постоянно ругаются, заставляя своих деток прижимать ладошки к ушам и тихо плакать ночью. Напротив – те, которые навсегда отпечатываются в памяти как образец чего-то светлого и правильного, и, конечно же, внушают нам надежду на хорошее будущее.
Все это у меня было, и детство, как ни крути, при всем желании (которого, кстати, нет) не могу назвать несчастливым или хотя бы ущербным. Точно так же как могу рассказывать о множестве смешных и забавных эпизодов, таких родных и таких обычных.. Таких историй у каждого – множество. Однако, не будем зацикливаться на столь давних событиях, тем более что они не имеют совершенно никакого отношения к сегодняшнему дню.
Вы не задумывались над тем, каким должен быть человек для того, чтоб добровольно избрать профессию, которая предполагает насилие? Да, насилие «лечебное». Спасительное. Да, насилие по обоюдному согласию. Но все же – когда я смотрю в ежедневник, я вспоминаю о том, что во вторник с трех до шести я буду копаться в чьих-то кишках. Натягивать резиновые перчатки, очки, халат и повязку на лицо, брать в руки тонкий и острый скальпель и разрезать человека заживо. Пока он спит. Не задумывались? И правильно. Я такой же человек, как и все, просто есть вещи, которые большинству людей чужды(иногда мне кажется, что предположения насчет этого «большинства» совершенно ложные), но для других являются нормой. Сколько раз вы задумывались над тем, что процесс дыхания – такой просто и незаметный – тоже является софистицированной последовательностью взаимодействия как более простых, так и более сложных элементов организма? Механизма. Банальными и общеизвестными, но такими сложными и даже почти хрупкими. Пожалуй, самое простое – только помнить, что человек – не только личность и «душа», а еще и сложный, ужасно, чудовищно сложный механизм. Ну или, если выразиться проще, каждый из нас помимо совокупности мыслишек, которые роятся в голове, является еще и куском мяса. Главное – уметь абстрагироваться.
Я умею абстрагироваться, хоть и признаюсь, что работу свою не люблю. Не «недолюбливаю», а просто к ней совершенно равнодушен. Из тех случаев, что «не вдохновляет». Меня мало трогают чужие страдания – я видел их достаточно. Напротив, делают еще более черствым и равнодушным – наверное, именно так человеческий мозг отгораживается от того, что угрожает его хрупкому спокойствию.
Однако, жизнь человека – не только его работа и профессия, хоть и говорит она о нем довольно много. Есть еще личная жизнь, в которой мы любим и ненавидим, страдаем… и дальше по тексту, вы сами знаете. Когда мне было двадцать два и я доучивался в университете, я познакомился с Амалией. Одна из тех глупых вечеринок, где приходят ваши друзья, друзья ваших друзей, а так же знакомые, едва знакомые, и просто те, кто проходил мимо… Я был из числа вторых, она – вообще не знаю, как умудрилась туда попасть. Такие девушки не ходят на такие вечеринки, где все напиваются в дрова, и заканчивается это одной большой оргией. Глупостью было бы не признаться в том, что я сразу же обратил на нее внимание. Сразу же решил, что с ней я просто таки обязан познакомиться. Причем познакомиться довольно близко..
Любовь с первого взгляда? Возможно… Наверное, все дело в том, как она выгодно выделялась среди других, и в моем дурацком перфекционизме, который постоянно орал мне на ухо о том, что моя девушка просто таки обязана быть во всех отношениях идеальной бабой. Я влюбился в нее, как мальчишка. Как кот, март которого растянулся на гребанную вечность. Пел серенады под окнами, дарил охапки цветов – таких, как она любит, таких к которым она равнодушна. Подснежники зимой. Одуванчики осенью - потому что она любит весну. Розы – круглый год. Равнодушна она оказалась, кстати, ко всему этому. Жаль, что я это понял только относительно недавно. Когда одним прекрасным утром она просто исчезла из дому, а в дверь ко мне постучал адвокат, принесший повестку в суд. Развод. Из-за моей неверности. Не знаю, можно ли было выдумать что-то менее правдоподобное – Амели постаралась на славу. Бракоразводный процесс(наверное, он должен был быть шумным и скандальным) оказался тихим и не затянулся, я просто отдал ей все, что она требовала. Когда грустно и теряешь что-то, что было главным в твоей жизни, остальное начинает терять значение – резко, словно обрывается. Я отдал ей все, что она хотела. Ежемесячные алименты в размере двадцати моего заработка(надо было внимательней читать брачный контракт), чтоб она могла жить в свое удовольствие и не работать, ну и, конечно же, почти вся мебель из нашего с ней дома. Викторианская дребедень, которая никогда мне не нравилась. Пылесборники. Странно, что дом она оставила мне – видимо, он ей просто никогда не нравился. Куда лучше – просторные апартаменты в центре, где до всех злачных мест – рукой подать.
Итак, мне было тридцать один(год назад – а кажется, что вчера), когда я остался в доме один. В пустом доме. Остался только мой письменный стол и рояль – классическая музыка была ей чужда, да и кроме того, верхом нахальства было бы забирать себе то, что я привез из нашего семейного гнезда в Торонто. Папа довольно часто ко мне звонит, утверждает, что мать скучает по мне, и гораздо лучше было бы, если бы я вернулся на родину. Но я отказываю – считаю, что бросать работу, к которой я привык, коллектив, с которым сдружился(неплохие ведь ребята), и дом, который хоть и пуст, но остался моим домом, в создании которого я принимал непосредственное участие, было бы(в моем случае) в крайней степени разумно, но все равно неправильно. Именно так – мой дом, а не наш. За последний год я привык называть его моим. Вернуться туда, откуда пришел – странно и, да-да, именно так, - неправильно. Будто признать, что десять лет моей жизни ушло в никуда. Вернуться к истокам. Вернуться к детству. Признать поражение. Поэтому я изредка ограничиваюсь короткими визитами, и, конечно же, семья иногда приезжает ко мне.
У меня есть небольшое хобби, которое последнее время захватывает меня все больше. Я пишу. Сначала это было что-то маловразумительное – так, короткие отрывки, наброски персонажей, характеров. Теперь же все это начинает постепенно складываться в одну картину, обретать взаимосвязь и сюжет… Если во что-то я сейчас и «вкладываю душу», то именно в мою книгу.
4. Характер.
Спокойный, уравновешенный, иногда кажется флегматичным и черствым. На самом деле же Лондон – довольно чувствителен и отзывчив, правда, довольно часто старается осекать себя в подобных начинаниях, потому как они обычно ему же и «вылазят боком». Не корит себя за прошлые проступки, но иногда может поддаться меланхолии и просидеть весь вечер над ящиком с его старой бейсбольной формой и фотографиями. Однако, такое же подходящее для него описание – разный. Может быть веселым и радостным, улыбчивым, смеющимся, безрассудным и идущим на риск. В зависимости от настроения и обстоятельств. Таким он, во всяком случае, мог быть до развода. Обладает чувством юмора и искренне старается не выражаться при дамах. Самым своим большим недостатком считает навязчивую привязанность и упрямое нежелание мозга забывать бывшую, медленно, шаг за шагом стирать ее из жизни и воспоминаний.
5. Навыки персонажа.
Благодаря медицинскому образованию Лондон не только отличит на вид больные легкие от здоровых, а еще и сможет сказать, чем именно они больны. Водит легковую машину, весьма неплохо танцует классические бальные танцы и играет на рояле, а также умеет связать два слова на бумаге. Готовит весьма посредственно, из иностранных языков весьма ломано изъясняется на французском и немецком.
6. Род занятий.
Практикующий хирург. Хобби – писательство.
7. Фотография персонажа.
Лондон очень высок - 1.92м, сложен хорошо, благодаря спортзалу поддерживает себя в форме. Не имеет никаких знаков отличия в виде шрамов или татуировок, последнее считает ненужной глупостью. В левом ухе - три серьги. Из-за плохого зрения Лондона почти всегда можно увидеть в очках. И точно так же почти всегда - с волосами, стянутыми в тугой короткий хвост. Одевается скорей строго, в зубах зачастую - сигарета, в руках - свежая газета "Таймс" или что-то почти такое же традиционное. Лондон консервативен - и его внешний вид полностью соответствует этому определению.
8. Связь с игроком: Админу в ЛС )
9. Как узнали о нашей ролевой игре? родился тут (с)
