Догадываюсь, что бы подумал кто-нибудь, кто сейчас заглянул в ванную и увидел нас двоих, жмущихся друг к другу под горячими струями воды.. А, идите к черту - мы греемся. Как пингвины. Не уверена, что пингвины греются именно так, но я бы им советовала..
- Незадача. - Все так же гундосо сетую я на заявление о специализации доктора Лондона. - Но вырезать нос я не дам - над ним уже достаточно погнушался скальпель. - Дирк много раз пытался втолковать мне, что говорить о своих пластических операциях - некорректно, но я так и не поняла почему. Во-первых, она у меня всего одна была, во-вторых, я убирала горбинку с носа - это важно! Я помню, тогда надеялась, что они и веснушки заодно "вырежут"... Не вырезали. А вот на увеличение груди я так и не решилась.. Зря, наверное. - П-придется глотать всякую дрянь. - Собственно, я уже отогрелась, так что стучу зубами, наверное, больше по привычке, чем необходимости. И, аккуратно выбираясь из рук моей грелки, торопливо вытираюсь. - Должна тебя огорчить, но на тебя не хватило халата. - Грустным голосом сообщаю я, закутываясь в единственный висящий и нагло пользуясь тем, что ты все еще под водой. - Это плата за мучения на диване. - Скалю я зубы в улыбке прежде, чем склониться над умывальником и приступить к чистке зубов - у меня все еще нет своей щетки, а потому я пользуюсь твоей одноразовой, из тех, что всегда есть у рачительных хозяев.

Непонятно, почему мне даже в голову не приходит, что у моего благодетеля и соседа может быть предел терпения. Наверное, он и правда выглядит таким безобидным, что я без зазрения совести позволяю себе все этим маленькие (или не такие уж и маленькие?) наглости и вольности, которые он встречает с мрачной стойкостью и вот такими вот замечаниями.
- О, Лондон, не может быть, чтобы я доставляла тебе так уж много неудобств.. - Жалобно тяну я, заглядывая ему в глаза. У него паста возле губ. У меня тоже наверняка, да еще и на нос как всегда попала каким-то волшебным образом. Ну точно - два идиота.. - Я постараюсь быть скромней. - Заверяю я, смывая все эти безобразия со своего лица и не веря в свои слова ни минуты. Как говаривал мой папенька - горбатого могила исправит. Я, помню, всегда над этим задумывалась - он там.. распрямляется, что ли? - Спокойной ночи.. Донни. - Хихикаю я, только что придумав сокращение твоего имени и будучи непомерно от этого довольной.
Я поднялась на второй этаж только для того, чотбы захватить футболку, в которой спала вчера. Даже хорошо, что она уже ношенная тобой - так теплей и мягче.. и надежнее. Словно ты все еще держишь меня в руках, а значит, сейчас станет тепло, и я перестану наконец чихать..

Я добросовестно считала полночи, сколько раз я чихнула. На тридцать третьем разе я  плюнула на это неблагодарное занятие и заснула. Не знаю, возможно, я продолжала еще чихать и во сне, но, как бы там ни было, утром (то есть снова после полудня) я проснулась почти здоровая. Если не считать того, что время от времени я уныло шмыгала носом и оглушительно чихала.
После того, как холодильник Лондона был обворован на холодную индейку (я так и не рискнула подходить к адской машинке под названием микроволновка), а кофе был заварен прямо в чашке, я вдруг заметила, что в доме как-то на удивление тихо, и вообще я нигде не наблюдаю своего благодетеля.
Вооружившись кружкой с кофе, я направилась наверх, ступая осторожно и ожидая найти совершенно пустую спальню. А это, в свою очередь, будет означать, что дом полностью в моем распоряжении, и я смогу сделать то, чего мне хочется вот уже второй день - везде полазить.
- Ой. - Выдаю я от неожиданности, увидев что-то вроде эскимоской юрты на кровати. - Доброе утро! - Сияю я улыбкой, когда узнаю в ней Лондона, закутанного в одеяло и снова что-то увлеченно выстукивающего на клавиатуре. - Ты что - еще не вставал? - Спрашиваю я, забираясь на кровать и усаживаясь на ней по-турецки, придерживая ступни свободной рукой. - Хреново выглядишь. - Наконец уныло резюмирую я, увидев его слегка подпухшую физиономию. Картину разрушений только подчеркивала горделиво дымящаяся сигарета в его зубах..

Мужчины любят болеть. Ну то есть сами они этого в жизни не признают, будут опровергать всеми способами и уверять, что терпеть это не могут. Но это если они одни. Вообще я почему-то уверена, что будь ты сейчас один, то уже давно бы принял душ, позавтракал и занялся бы самолечением, вместо того, чтобы сейчас величественно страдать.. Но ведь тут есть я, а значит, это самая удобная возможность для шантажа.
- А я думала, доктора не болеют. - Продолжаю нагло скалится я, попивая кофе и хитро поглядывая на Лондона. Конечно, про себя я уже решила, что сейчас устрою ему курс лечения, насколько это в моих силах, но не поиздеваться над беззащитным мужчиной просто невозможно.. - И все-таки ты бы дотащил свою задницу до ванной, хоть умылся - сам же знаешь, что полегчает. - Наставительно и почти строго говорю я, перед тем, как подняться с кровати и поплестись к лестнице - сейчас буду искать у тебя лекарства..
К счастью, логика - штука незыблемая, и чаще всего все же срабатывает. Так и у тебя образцовая (еще бы - врач!) аптечка нашлась в ванной комнате. Мне, конечно, все эти названия на коробочках и баночках ничего не говорят, но читать я еще не разучилась, а потому выбрав несколько подходящих медикаментов, направилась на кухню.
А уже через десять минут снова подымалась наверх с подносом в руках. Который, кстати, чудом все еще оставался в этих самых руках.
- Прости, белый халат и медицинский колпак я не нашла. - Все так же легкомысленно сообщаю я, опять устраиваясь на кровати и поставив между нами поднос. - Па-ра-це-та-мол, кипяток и капли. Пока с тебя хватит. - Продолжаю я, растворяя порошок в кипятке и помешивая его ложечкой. - Если вы, больной, будете себя хорошо вести и все-таки умоете свою запухшую.. лицо, то потом получите кофе. - По-дурацки наверняка сейчас выгляжу, строго отчитывая здоровенного мужика, к тому же врача, в его же постели, но да ничего - мне не привыкать.

Хороший пациент, послушный - совсем не сопротивляется. Покорно вылакал всю дрянь, которую я принесла и даже поднялся с постели! Я покосилась на место, где он только что лежал, и с трудом подавила желание завалиться туда и завернуться одеялом - оно ведь наверняка еще теплое..
- Буду! - Так же проорала я, услышав вопрос с кухни, и еще несколько минут просидела на кровати, пытаясь понять, что же за человек живет в этом доме. Какой он на самом деле? Был ли он другим, пока ЭТА (имени ее я не знала и знать, честно говоря, не горела желанием) не ушла от него? Мне вдруг с новой силой захотелось обшарить дом, на этот раз на предмет фотографий. Должны же у него быть фотографии - свадебные, медовый месяц и все такое.. А может, у него уже и ребенок есть? Не мальчик ведь.. Сколько ему? Двадцать девять, тридцать, больше? Словом я ощущала жажду бурной деятельности и теперь измывала в ожидании, пока мой благодетель наконец свалит куда-нибудь.
- Больной доктор Лондон, я могу оставить вас ненадолго одного и съездить все-таки по магазинам? - Спросила я, усаживаясь на диван и принюхиваясь к запаху кофе. Наверное, все-таки для того, чтобы заваривать кофе, надо обладать какими-то особыми умениями.. Ну что-то вроде магии. - Потому что второй день взаперти меня доконает, и я начну разговаривать сама с собой. - Это уже почти угроза. Потому что такого даже ты, мой флегматичный благодетель, не выдержишь..

- Пф. - Многозначительно отреагировала я на все твои пожелания. А там уже понимай как хочешь - то ли я не запомнила все, что ты сказал, то ли проигнорировала, то ли просто дурака валяю. Впрочем, если хоть немного знать мой характер, то очевидно, что последнее наиболее вероятно.
При виде кредитной карточки я стала похожа на ту толстую крысу из достопамятного детского мультфильма, у которой усы топорщились и глаза из орбит вылазили при виде или запахе сыра. Никому не говорите, но я ее даже понюхала, задрав лицо и уложив ее себе под нос, придерживая верхней губой. Слава Богу, что Лондон этого не видел, а то боюсь из его дома я уезжала бы на санитарной машине, а не на такси.. Дело не в любви к деньгам и не в идолопоклонничестве, просто.. просто кредитная карточка - это какой-то гарант. Гарант твой состоятельности, твоей кредитоспособности. Это как ошейник у собаки - значит, она не совсем бесхозная..
Вторым большим соблазном стал твой Порше. Пройти мимо него и отправиться ловить унылую желтую машину - это оказалось для меня сущим испытанием, руки так и тянулись открыть заветную дверцу и проскользнуть внутрь доведенным до автоматизма движением. Порше любит женщин, а женщины любят Порше.. Зачем тебе такая игрушка, Донни? Эх.. Не могу не вспоминать сейчас свою "крошку" - у меня был девятьсот одиннадцатый Порше - маленький, изогнутый, низкий, похожий на гоночный болид. Дирк всегда называл его уродцем. А между тем, когда в две тысячи седьмом его признали самым модным автомобилем года, я на нем ездила уже года два..
Ладно, ладно, ублюдочный Шевроле с шашечками ничуть не хуже Порше. Таксисту я привычно назвала Родео-Драйв, но потом вспомнила, что еду за покупками совсем не в режиме unlimited, а потому сменила свое пожелание, мрачно буркнув ему "Какой-нибудь торговый центр поближе" и снова погрузилась в созерцание пейзажей, уткнувшись носом в стекло.
Торговый центр.. Все-таки есть в этом что-то мистичное. Когда заходишь в бутик, все понятно - вот Chanel, она повсюду, куда не поверни голову. К тебе тут же подлетают услужливые консультанты, готовые удовлетворить любую твою прихоть, даже если ты попросишь их почесать тебе пятку. Ты выбираешь себе платочек за сотню баксов и уходишь, провожаемый все теми же услужливыми улыбками. Здесь же..
Это был похоже на уменьшенную копию мира. Здесь было все, только не в таких количествах. Здесь можно было встретить человека любой национальности, и, кажется, это было сюрпризом только для меня - потому что никто больше не смотрел с приоткрытым ртом на смешного бритого чудака в оранжевой хламиде.
А еще здесь было много маленьких магазинов с одеждой, названия которых я знала раньше лишь на слух - и то только потому, что произносить фразу вроде "Я купила свитерок в United colors of Benetton" считалось верхом моветона. Теперь же я направлялась именно туда, попутно запоминая расположение более подходящих мне теперь мне по статусу - Colin's, Puma, Naf-Naf и прочее.
Стоит ли говорить, что я пропала? Нет, здесь не было таких же готовых сожрать собственный галстук ради тебя продавцов, но зато они умели искренне смеяться и улыбаться, подбирать тебе одежду и говорить, когда она не очень-то тебе идет. А еще они не смотрели неодобрительно на мои дешевенькие кроссовки и не наблюдали за мной в кабинке - не сделаю ли я там что-нибудь с вещами..
Не менее весело мне было и в отделе с бытовыми товарами. Я никогда не знала, что существует столько видов всяких средств по уходу за домом! Про средства по уходу за собой я молчу - с ними я была более менее знакома.. Хотя и здесь не обошлось без казусов - оказавшись возле стойки с различными штуками для эппиляции и деппиляции, я почувтсвовала себя абсолютно беспомощной. Одно дело, знаете ли, когда приходишь в салон и, расслабившись в кресле, ждешь, пока тебе все сделают в лучшем виде, а другое - делать это самой.. Но превращаться в самку Снежного Человека я не собиралась, а потому теперь покорно внимала советам консультанта, расказывавшей мне про недостатки и преимущества каждого из средств. Остановившись на горячем воске, который, как меня клятвенно заверила девушка, проводит всю "операцию" быстро и бесполезно, я перебралась в рай номер три - продуктовый отдел.
Оооо! Аааа! Так вот что означает выражение "глаза разбегаются". У меня они разбегались в прямом смысле этого слова - один из них пытался найти сигареты, второй же жадно искал пищу телесную - оливки. А еще были торты, мороженное, мясные изделия, спиртное..
Очнулась я в отделе алкогольных напитков, почему-то именно сейчас вспомнив о просьбе-приказе Лондона привезти ему сувенир. Боже мой, ну не трусы же мне ему семейные покупать и не галстук. А на что-то поизящнее вроде очков или часов он мне кредит явно не отпустил.. Потому в мою изрядно отяжелевшую тележку отправилась бутылка Мартеля, и я, донельзя довольная собой, наконец направилась к выходу.
Пока охранник уныло таскал все мои пакеты в ближашую машину такси, я пыталась в уме подсчитать потраченные сегодня деньги. Когда сумма перевалила за полторы тысячи, я подумала, что лучше этого не делать - во-первых, я плохо считаю, во-вторых.. ну зачем себя расстраивать? Расстрою лучше Лондона..
Уже недалеко от дома я попросила водителя притормозить возле магазина книг и журналов, и выбрав себе парочку любимых с детсва таблоидов, отправилась на кассу.
- Простите, мисс, но баланс на карте нулевой.
- А? - С откровенно глупым видом переспросила я, подумав, что несомненно ослышалась.
- Вы не можете заплатить за товары ЭТОЙ кредитной картой, потому что остаток на счету равняется нулю.
И лучше мне не знать, сколько было на счету до того, как карточка попала в мои руки..
Грустная как одинокий лосось в период нереста, я вернулась в машину и в полной тишине добралась до дома.
Теперь уже пакеты таскал таксист, в душе наверняка проклиная клушу и ее ленивого муженька, который не может оторвать задницу от дивана и занести покупки сам.
Он, кстати, и правда не мог - поскольку мирно спал на диване с пультом от телевизора в руках. Знаете, мужчина с пультом (если только он не стучит им тебе по голове) - это такое мирное и символичное зрелище.. почти как доисторический человек с костью мамонта. В такие моменты понимаешь, что есть еще что-то вечное на земле..
Я решила его не будить и, притащив с собой банку оливок, устроилась на ковре, разложив перед собой кучку журналов, которые нашли в столике. Это, конечно, не свежатина, но мой изголодавшийся по НОРМАЛЬНОЙ прессе мозг радовался и этому.

"Рики Мартин - голубой!" - чушь, обман, ложь, пи*деж и провокация. Были бы все такими голубыми, у нас бы рождаемость резко поднялась.. "Билл Аффлек хочет снова сойтись с Джениффер Лопез" - вот дураки, да они тайно встречаюся уже почти полгода, даже ее рогатый муж об этом знает..
Над этим можно смеяться, это можно игнорировать, но я не верю, что кому-нибудь хотя бы одним глазком не хотелось хоть раз заглянуть в жизнь звезд. А я.. я столько провела среди них, узнавая новости одной из первых, не редко из первых же рук. Теперь все, что у меня было - это вот такая жалкая желтая информация, почти месячной давности, которую я теперь жадно впитывала, пока меня наглейшим образом не оторвали.
- Привет. - Отозвалась я, когда теплая рука оказалась на моей макушке и, развернувшись, конечно, тут же уткнулась в нее лицом. А так как в лице самая "выдающаяся" часть у меня губы, то именно ими. Немного смутившись, я отстранилась и тут же заулыбалась. - Первая самостоятельная вылазка в торговый центр осуществлена успешно, доктор Лондон. - Рапортую я, благоразумно игнорируя вопрос о нехватке денег. Еще не время.. И не знаю, когда оно наступит. Может, когда он возьмет свою карточку и проверит баланс? - Сувенир! - Воодушевленно кричу я, подымаясь с пола и торопливо подгребая к сваленным в кучу пакетам. Ты же не думал, что я буду одна их разбирать? Это занятие на долгие недели.. - Вот. - Бормочу я, выставляя перед собой бутылку Мартеля. - Ничего оригинальнее я не придумала. И если ты не пьешь коньяк, то могу предложить в качестве сувенира разве что... - Вытягивая шею, я заглядываю в пакеты и радостно заканчиваю. - Прокладки! Потому что деньги у меня закончились. - Выпаливаю я, кажется, совершенно против своей воли, после чего вовзвращаюсь к тебе все с той же бутылкой в руках и присаживаюсь снова на пол, притихшая и смущенная. - Это ничего?

Ура - пульт от телевизора не приземлился на мою голову! В принципе, я и не ожидала рукоприкладства от Лондона, но кто знает на что способен разозлившийся мотовством женщины мужчина.. Мой мужчина, кажется, разозлен не был, а его ворчание действовало на меня не больше, чем звук бормашины, когда зуб под ней - не мой.
- Просто Энджи. - Морща нос, возражаю я на твое "как вас там" - я ведь говорила уже тебе про полную форму моего имени. А если произнести "Энджелин Валентайн", я и вовсе могу залезть под стол от страха.
Странно, я совсем не ассоциирую себя с фамилией "Баркли", хотя официально все еще ношу ее. Как там сказал Ларри? Бракоразводный процесс состоится только через месяц.. Интересно, а на каких правах я существую этот месяц? Я все еще считаюсь женой Дирка? Может, из этого можно что-то выжать? Эх, почему у меня так мало мозгов и ни одного толкового юриста..
- Сама?! - Возмущенно воплю я уже через минуту, забыв о своих мыслях и обиженно глядя на тебя. А точнее на твой затылок, потому что это все, что ты оставил моему взору, уложив башку мне на плечо. Убери лучше, а то сейчас там что-то хрустнет.. У меня кости непрочные, мне один умник вроде тебя говорил. - То есть ты все раскидал, а мне теперь разбирать? - Моему возмущению все еще нет предела, а в голову уже закрадываются ленивые мыслишки подождать, пока придет домработница.. У тебя ведь есть домработница? Должна быть - откуда-то ведь берется еда в холодильнике. Но любопытство - я ведь смогу полазить все же по дому хоть частично, под предлогом, что раскладываю покупки - пересилило, и я милостиво протянула. - Ладно уже.. отдыхайте, больной доктор Лондон.
Начинала я вяло и с унылым видом великомученника, которого заставляют слушать лекцию заикающегося зануды, но постепенно втянулась. И следующие полчаса по дому энергично бродила обезьянка с пропеллером, везде оставляющая следы своего пребывания. Так, в холодильнике явно прибавилось оливок, в гостиной появились МОИ сигареты - тонкие и легкие - и МОЯ зажигалка - кремниевая, потому что я такие люблю. В ванной, рядом с мужскими шампунями гелями прочно обосновались женские, а в более скрытом шкафчике поселились прокладки и тампоны - теперь этот дом явно перестал быть холостяцким..
Через полчаса я снова приземлилась на ковер рядом со своими журналами с видом победителя - еще бы, разум блондинки одолел демона шопинга!
- Теперь ты просто обязан поделиться со мной коньяком. - Блаженно улыбаясь, проворчала я, снова утыкаясь в свои журналы и вслепую нашаривая сигареты на столике.

Доктор Лондон мой энтузиазм, похоже, не разделял, ну или просто пребывал после парацетамола в таком амебном состоянии, что никак не выразил свое отношение к изнасилованию собственного дома. Да, я помню, что такое амеба! Это такая.. с ножками, короче.
- Мне тут удобно! - Отрывисто возразила я на твое предложение, но руку протянула и.. нащупала вместо нее какую-то часть твоего тела. Искренне надеясь, что это была рука или нога, я все же повернулась и схватила свой бокал. - Тебе это интересно? - Поинтересовалась я, покосившись на экран и увидев на нем увлекательнейшую историю того, как белки ныкают на зиму в деревьях свою нехитрую пищу. - Учишься экономности? - И правда, если я тут задержусь, то тебе это понадобится.. И как от меня что-то прятать, кстати, тоже.
Меня же белки интересуют куда меньше, чем журнал "People" всего лишь за прошлый месяц. Наверное, я его уже читала, но ничего - с моей памятью многое для меня тут может стать новостью.. Но уж точно не это. Смотрю на разворот и медленно холодею: это же я. Не только я, правда - на каждой фотографии, которых тут штук семь, я с Дирком. Вот фотография со свадьбы - я в платье от Вивьен Вествуд тычу в камеру свое кольцо за четверть миллиона, о чем сообщается тут же, в комментарии к снимку. Вот мы с Дирком на Кипре, начало нашего медового месяца. Он еще без своего ужасного живота, а я профессионально улыбающаяся - обнимаемся для объективов, и никому даже в голову не придет, что Дирк своей рукой прикрывает синяк на моем бедре.. Вот мы с ним в Аспрене, и я помощью лыжных палок изображаю какое-то рогатое животное.. Господи, статья о нас на целый разворот - как я могла о ней забыть?!
Настроение почему-то совсем пропадает, а коньяк начинает казаться горькой гадостью - неудивительно, ведь я влила в себя все, что было в бокале.
- Я выйду покурю. - Тихо сообщаю я, подымаясь и направляясь в сторону облюбованной веранды. Отмазка - так себе, у тебя дома курить можно везде, но просто лгунья из меня аховая..
Устроившись на диванчике на веранде и обхватив свои колени, я очень стараюсь выгнать из головы вполне законные мысли: почему было ТАК, а стало совсем по-другому?

Пока я сидела на веранде, у меня в голове, словно домашнее видео, проносились воспоминания все тех же моментов, снимки с которых были запечатлены в журнале. Свадьба в нашем поместье - день, когда Дирк впервые ударил меня. Ему не понравилось, что я слишком много шутила с фотографами - он воспринял это как флирт. Медовый месяц на Кипре - первая ссора. Ему не нравилось, как энергично я трачу деньги. Свои деньги. Хорошо, пусть деньги моего отца - но уж точно не его, Дирка, который служил каким-то скромным ассистентом в компании моего отца, пока не начал ухаживать за мной. Отдых в Аспрене - тогда впервые после "общения" с мужем мне понадобилась помощь врача - мне вставляли зуб.
А потом понеслось, словно лавина. Я не могла рассказать об этом никому - отец бы либо не поверил, либо одобрил -разве сам он никогда не отвешивал мне пощечин или затрещин? Подруги пожали бы плечами, а потом активно обсуждали бы меня между собой, имея дома приблизительно то же самое. Многие ли задумываются о том, как выглядят "богатые и благополучные" браки изнутри?
А потом я начала гулять. Алкоголь, иногда травка. Один раз ЛСД - к счастью, даже у меня хватило понимая, что это не самая лучшая идея. И секс. С такими же искателями приключений - молодыми и активными. Часто это были актеры, которые с моей помощью потом пробивались на съемочную площадку.
Болото, в котором я жила.
Тогда почему я сейчас жалею? ЧЕГО я жалею? Неужели все дело только в деньгах? Так, может, есть какой-то другой способ заработать приличную сумму на свой счет, кроме жизни с козлами под одной крышей?
Когда появился Лондон, я была уже почти спокойна. Сделанные мной открытия, скорее всего, являлись для нормальных людей прописной истиной, но для меня, девочки с Беверли-Хиллз были откровением.
- Как хорошо, что я тогда тебя встретила. - Спокойно и негромко соглашаюсь я, сбиваясь в комочек еще больше и прижимаясь к твоей груди. Теперь все будет хорошо.. Я точно знаю. - Знаешь, я ведь сама во многом виновата. - Я уже поняла, что ты увидел журнал, так неосмотрительно оставленный мной на полу, а потому думаю, что тоже должна кое-что объяснить - как ты мне вчера. - Он лишил меня наследственных прав, воспользовавшись брачным контрактом - пунктом о супружеской измене.. - Я теперь улыбаясь криво, заглядывая в твои глаза. - Это не слишком лестно говорит обо мне, правда? - И снова утыкаюсь носом в твое плечо - мне сейчас нужна твоя поддержка, и я так боюсь, что ты мне в ней откажешь. - Разве могут быть у меня какие-то оправдание? Разве являются оправданием редкие побои от мужа и его полная сексуальная несостоятельность? Конечно, нет..

Вот то, чем ты меня сейчас окружаешь, то, что скользит в каждом твоем слове - это за-бо-та. То, как ты меня обнимаешь и ободряюще поглаживаешь по спине и плечам - это под-держ-ка. Я, словно неразумный младенец, учу новые слова, учусь жить, делаю первые шаги, падаю, снова встаю - точнее меня подымают заботливые руки. Я вряд ли смогу все же понять, почему ты это делаешь - может, для этого надо иметь такое большое сердце, как у тебя, а может, просто быть мужчиной. Не козлом, а именно Мужчиной. Способным заботиться не только о себе и таким, который не отворачивается от чужих неприятностей, говоря себе: это не мое дело.
Может, какую-то роль играет еще и то, что ты врач? Это просто предположение, глупое, как и большинство моих мыслей. Но вы же даете какую-то клятву - помогать, обрегать, заботиться.. лечить. Ты сейчас тоже лечишь меня, Лондон. Лечишь раны, о которых я даже не подозревала, потому что запрещала себе об этом задумываться.. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь воздать тебе хоть десятую часть того, что ты делаешь для меня.
- Спасибо. - Бормочу я, поймав твою ладонь и приложив ее к своей щеке. У меня почему-то всегда щеки становятся холодными, когда я нервничаю - у кого-то ноги, а у меня щеки. - За все спасибо. Ты уже сделал для меня очень много.. - Я - умная девочка? Ох, едва ли.. Но мне все равно приятно, что ты это говоришь. Так же как приятны твои прикосновения - я даже не вспомню, когда последний раз меня так касались мужские руки - без подтекста, без намека.. По-дружески. - Ты мой первый настоящий друг. - Тут же зачем-то озвучиваю я свою мысль, улыбаясь в твою ладонь и пробуя это слово на вкус. Друг.

Дурак ты, Донни. Моя, любовно скомканная двумя главными мужчинами в моей судьбе, жизнь, которую ты подобрал и аккуратно, педантично расправил - это не пустяки. Но мне все равно приятно, что ты сейчас не раздуваешься от важности и самодовольства - еще бы! такой подвиг! - не даешь мне ежеминутно почувствовать себя должницей и не напоминаешь о моем положении. Мне нравится видеть в твоих глазах ответное тепло, так же как и слышать его в твоих словах. Мне нравится даже запах коньяка от тебя - он на удивление гармонично сочетается с тобой, мне кажется, таким ты уже записался в моей памяти - мягко улыбающийся, держащий мое лицо в своих ладонях и пахнущий немного парфюмом и немного коньяком.
- Пойдем. - Легко соглашаюсь я, лишь немного помешкав, прежде чем выбраться из плена твоих рук, и возвращаюсь в дом, продолжая все так же улыбаться - чуть-чуть дико и чуть-чуть загадочно. Словно знаю какую-то глупость, которая для других ерундой покажется, а для меня - важная тайна.. - Ты умеешь вот это вот? - Несколько неясно спрашиваю я, усаживаясь за рояль и методично нажимая на одну и ту же клавишу. Мне почему-то кажется, что, если я на разные буду жать, то он сломается. А вообще у тебя в доме еще столько уголков, по которым можно полазить и поприставать к тебе с вопросами..

Знаешь, никто никогда не делал что-нибудь красивое для меня. Нет, конечно, мне дарили подарки, Дирк однажды и вовсе удивил - повез меня на ипподром, где я и пристрастилась к лошадям, а некоторые мужчины даже стихи читали. Но подарки всегда имели за собой какую-то цель, какой-то подтекст, на ипподроме Дирк морщился и жаловался на вонь, а стихи читались исключительно "на публику". Ты же.. ты действительно играешь для меня, а потому я даже не замечаю, как моя голова снова оказывается на твоем плече - ей кажется, там понравилось. Твои руки передвигаются по клавишам, почти парят над ними плавно, потому не думаю, что я сильно помешаю тебе.
Я ведь ничего не понимаю в музыке, тем более такой - привыкла, что музыка всегда означает обилие ударных, басов и, конечно же, слова, которые, по моему мнению, только и придают музыке смысла. Теперь же, когда я слышу эту мелодию, я словно вижу какие-то неясные образы, рождающиеся в моей голове и, кажется, означающие веру. Веру во что-то хорошее, во что-то такое, что может быть незаметным с первого взгляда, но значить так много.. Как твоя мягкая улыбка, например - такой пустяк, всего лишь легкое мимическое усилие, а на меня действует так успокаивающе..
- Я тоже хочу уметь вот это вот.. играть на рояле. - Заявляю я с улыбкой, когда ты заканчиваешь играть, и снова начинаю тыкать пальцем по клавише - теперь по черненькой, она мне кажется симпатичней. - Потому что это красиво..

Я все-таки самка Снежного Человека, дикарка, каждое предложение которой сейчас может начинаться с "никто никогда..". Потому что мне кажется, что вот то, как ты сейчас передвигаешь мои пальцы по клавишам и терпеливо учишь меня нотной грамоте - это все должен был делать мой отец. Я была бы еще маленькой и не такой несуразной, не вызывала бы у него столько раздражения одним своим видом, одним только тем, что я - не сын, а он бы водил моими крошечными пальчиками по клавишам и наставительно поучал своим низким и немного резким голосом: "Ладонь нужно держать округлой, а не плоской, как блин, Энджелин Валентайн!".
Я сейчас думаю, что он никогда меня не любил. Терпел, раздражался, иногда даже воспитывал, но никогда не любил и не гордился. Я была самым большим разочарованием его жизни - не сын, которому можно было бы передать дело, и не дочь, которой можно было бы щеголять в светском обществе. Так, что-то среднее.. Обезьянка, случайно появившаяся в результате союза двух красивых людей.
У меня никогда не было мужа, у меня никогда не было отца, и сейчас ты, Лондон, будто становишься симбиозом этих двух важных понятий - плечо, на которое можно опереться, когда трудно, и в которое можно уткнуться, когда грустно..
Но сейчас мне не трудно и почти не грустно - сейчас я, похоже, все больше увлекаюсь тем, как ты знакомишь меня с этим страшным зверем под названием "рояль", а потому в ответ на твой вопрос я оживленно киваю:
- Буду. А вдруг из меня получится знаменитый музыкант? - Последнее предположение я уже говорю со смехом, убирая свои пальцы с клавиш и поворачиваясь к тебе. То ли я неуклюжая такая, то ли мы с тобой слишком близко сидели, но теперь твое лицо совсем рядом с моим, и мне видна каждая черточка - добрые серые глаза за стеклами очками, которые больше не кажутся мне забралом, твой забавный большой нос и губы - кажущиеся мягкими даже на глаз и будто готовые улыбнуться в любой момент.. - У нас, кажется, еще остался коньяк! - Говорю я нарочно громко, чтобы стряхнуть это мимолетное смущение - не знаю, почувствовал ли ты его, но я уже оказалась подальше от тебя, снова разливая Мартель по бокалам и устраиваясь на диване. Охота читать журналы уже прошла, а в телевизоре все те же белки..