Чего я ожидал меньше всего, так это того, что мой друг и собутыльник, лицедей и экс-наркоман Анри Луминар вдруг после всех страстей, пережитых с его инфантильной, хоть от этого и не менее милой барышней, решит таки жениться. Окольцеваться. Заявить всему миру о том, что ты кому-то принадлежишь. Поставить на себе крест и клеймо ссука моногамности. Тьфу, ччерт, ну и дерьмовые же у меня мысли в этот несомненно чудесный день. Несомненно - потому что я помню, как его глаза светились от радости и счастья, когда он сообщал мне об этом, и с какой любовью говорил о Пэйтон и о том, что теперь их связывает кое-что важное - третья жизнь. Еще пока нерожденного, но уже горячо любимого и родного ребенка. На какой-то миг - очень короткий - я даже позавидовал ему, потому что ему теперь есть для чего жить, и это его "есть для чего" - что-то светлое и хорошее, как подарок от Бога, в которого я не верю. Потом представил нас с Хирой и ребенком, и тут же заметил, как мои губы в кривой, саркастической улыбке растягиваются - не представляю. Мы еще слишком молоды, слишком живы, слишком кипим для того, чтоб потомство взращивать, хоть и постарше Луминара с Рыжей будем.. Наверное, это состояние души.. и стиль жизни.
- Будешь сильно нервничать - врежу без спросу, - широко улыбнулся я другу, наблюдая за его манипуляциями. Ну чего ты и правда, Анри. У тебя нет врагов, которые хотят тебе и твоим близким смерти, у тебя нет работы, которая предполагает в каждый миг опасность для жизни, ты молод, красив, богат... У тебя все только начинается, идиот. Ага, именно так - начало большой и сладкой ссука сказки под названием Нормальная Жизнь. - Обижаешь, - отозвался я, похлопав себя по груди - там и находились обручальные кольца. Вообще свидетелем я становился впервые, и был даже рад этому - ведь интересно, как это все происходит. Интересно на них с Рыжей посмотреть, почувствовать что-то вот Эдакое, которое заставляет людей такие сумасбродства совершать, как обрекать друг друга на себя до скончания веков. Добровольно, прошу заметить... - Вот еще, - хмыкнул я, когда Анри выдал эту нелепую глупость о мне и Бахире. Действительно - вот еще.. Мне только для полноты картины одомашненного и прирученного Хотспорна кольца на безымянном пальце не хватает и штампа в паспорте. Да и Хиру непорочной невестой я с трудом представляю... Мы с ней, особенно когда рядом, все же больше на зверей безумных, чем на людей, походим... нам печати не нужны, мы кровью повязаны, а это крепче любой печати... - Я никогда не женюсь, - гордо соврал я, улыбаясь еще шире прежнего, - эта моно-ссука-гамия никогда меня не привлекала, - ну хоть в этом не вру. И не надо на меня так смотреть, товарищ пастор, я же не заставляю вас по бабам вместо меня бегать... - Невеста-то скоро будет? - спросил я, поглядывая на часы. Потому что если не скоро, то Анри себе руку оторвет от переживания...

И ведь правда не соврала - самая красивая. И не подходит под это платье прическа зализанная, будто маслом намазанная, Пэйтон - иначе ты не была бы рыжым солнышком. А вот я и имею возможность рассмотреть жениха. Сначала я спутала все - подумала, что жених Пэйтон - тот лысый в бежевом костюме, а после.. А после  я уже и не могла сразу на настоящего жениха Пэйтон переключиться, потому что лысого узнала. Не помню его фамилию - помню только, как в его ладонь орел пустынный с встроенным боевым лезвием ложился...
Первое желание было воскликнуть ошарашенно "Ты!" и, гневно сверкнув глазами, ткнуть его пальцем в грудь, но, в конце-то концов, что я могла против него предоставить? Ну и что, что, оказывается, этот милый дяденька-свидетель, которого Пэйтон так запросто в щечку целует, убийца? Я тоже не подарок - не дед мороз же ему ножик в орел вделал, а именно я... Так что нечего тут из себя святошу строить.
Подумала так, и улыбнулась сразу(покраснела, правда, тоже сразу, и глазки потупила) - трусливо немного, и даже "здрасте" из себя выдавила. И тут же подумала, что я совершенно без понятия, что нужно делать свидетелям! Ну ничего, это хорошо, что лицезреть мой позор только три человека смогут, только вот я очень не хочу Пэйтон свадьбу испортить... Потому внимаю всему, что говорят, с удвоенной внимательностью, то и дело юбку на коленях расправляя и поглядывая на свои грустные балетки с бантиками..
А жених Пэйтон мне понравился. Даже показалось, что я видела его где-то, то ли  в журнале, то ли на телевидении, а, может, просто все дело в голливудской улыбке и внешности? Вот только сейчас вместе их увижу, милых таких, счастливых до кончиков ушей и пальцев, и сама зарыдаю - от этого, как же Пэйтон говорила, он называется... точно. Прогестерон.

Кажется, ты тоже волнуешься. Кажется, здесь волнуется само небо и вообще. Все волнуется. Вот только не понимаю, почему? Ведь все должны быть просто счастливы, просто глупейшим образом счастливы….А ведь так и есть. И Кьяра, и Винс улыбаются – значит они счастливы. Я чувствую их тепло и радость за нас – двух идиотов, которые непонятно зачем решили в очередной раз понервничать. Кажется, ты тоже счастлив. Ты ведь тоже улыбаешься и смотришь на меня так, словно никогда прежде не видел. И глаза у тебя пусть и взволнованные (поверь, если ни я, то тогда уж никто не сможет опознать по твоей мимике твои настоящие эмоции), но все равно счастливые. И я, где-то под слоем волнения таааакая счастливая. Слушай, твое присутствие и твоя улыбка делает этот слой все тоньше и тоньше. А еще я думаю, что малыш тоже счастлив… Неужели такая глупость, как штамп с паспорте, смена фамилии и кольцо на пальце могут сделать счастливыми стольких людей. Да, это чертовски волнительно и требует крепких нервов, но это того стоит. Стоит того, чтобы стать твоей женой, Анри Луминар…
- Ммм… да! Да, я согласна. – Кажется, я немного задумалась, и чуть не пропустила, наверное, один из самых важных вопросов в моей жизни. Если бы вы знали, сколько раз перед тем, как заснуть я прокручивала у себя в голове это простейшее слово «да»… Все, теперь должно стать легче. Тем более что, послушавшись импульса (я как всегда, что поделаешь), я чуть подойду к тебе, любимый мой, и за руку тебя возьму. Кажется, я хочу тебя немного поддержать, тем более, не хочу, чтобы ты все же вывихнул себе какой-нибудь палец. А пока Священник продолжает свою речь, я могу гладить твои пальцы, кажется, они немного дрожат, в принципе, как и мои. А теперь единственный посторонний человек задает такой же вопрос, как только что был задан мне, моему будущему супругу. Без пяти минут…
- Анри… - Священник запнулся, снова наткнувшись на отсутствие второго имени. В этот момент я вспоминаю свое негодование по этому поводу, которое только что прошло. Как нас могу венчать, если ты – не крещен? Но это происходит, а от того мои пальцы немного интенсивнее трут твои. Сейчас будет самая сложная, как для меня, часть. - … Анри Луминар, согласны вы ли взять в законные жены Пэйтон Мэри Сойер, любить ее в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
Еще чуть-чуть… Еще чуть-чуть нужно потерпеть разглагольствования священника и… и мы станем семьей. Все втроем.
Хочется улыбаться. Знаете, существует такая улыбка, которую невозможно сдерживать. В первый раз она появляется, когда в детстве ты нечаянно попадаешь на сцену в уже более взрослом фильме, чем мультики, которые ты привык смотреть, и в той сцене "взрослые" целуются. Потом эта же улыбка появляется, когда видишь младенцев. Вот и сейчас ей самое время.

Просто я и есть у тебя для того, чтобы поддерживать тебя, всегда, когда бы я ни была тебе нужна. Ты знаешь, я сейчас тоже вспомнила про ту встречу, у лейтенантика в квартире. Знаешь, как страшно было тебя потерять, на совсем? Тем более сейчас, когда ты нужен не одной мне, а еще и ему, нашему третьему, но совсем не лишнему. Наверное, он сейчас там, внутри меня учится танцевать. Вот бы было бы здорово, если бы он сейчас был с нами. Крошечный счастливый Луминар. Да, наверное, это один из самых счастливых дней в моей жизни, на равнее с днем нашего знакомства, или с тем, как я поступила в свою академию, или как когда Джайентс выиграли у Вайт Сокс. Или когда я узнала, что у нас будет малыш… Кажется, пришло время подтвердить свое счастье. Счастье все же стать твоей женой.
Я отвечаю на твой поцелуй, так же нежно, как ты, все еще стараясь улыбаться, хотя нет, улыбка просто не сходит с моих губ, потому что, кажется, мои мимические мышцы не хотят расслабляться. А потом, как-то так резко, неожиданно, поцелуй переходит в немного другой, такой, который нужно немедленно прекратить, потому что не время, не место и вообще. Пшшш… Хотя, что в этом такого, правда? Что такого в том, что мой муж меня целует, при том, что четверо из пяти присутствующих людей знают, что во мне есть маленькое чудо, которое в меня поселил все тот же мой муж. Это так щекотно звучит… Луминар – мой муж… Я – жена. Так странно и совершенно не привычно, но, кажется, очень приятно.
Что-то поцелуй затянулся, какой позор… Нет, конечно есть такие пары, которые сдерживаются до свадьбы, но это… Черт, да таких дураков можно по пальцам сосчитать, так ведь? Поэтому… Огромное спасибо священнику, который единственный сохранял более менее нормальное состояние мозгов, так как только он вспомнил о кольцах. Луминар, мы еще не муж и жена.
Хотспорн (ему здорово в этом бежевом костюме! Мы с ним в одной цветовой гамме!) достал из кармана злосчастные символы брака, один из которых нашел свое место на моем безымянном пальце левой руки, другой – на соответствующем пальце любимого. У меня снова дрожали руки, словно за сутки до этого я беспробудно пила, как минимум, текилу.  А отпускать руку Луминара и вовсе было нереально. Наверное, если бы не священник, снисходительно еще раз объявивший нас мужем и женой, и разрешивший еще раз поцеловаться, я бы так и простояла, схватившись за руку Луминара. Я теперь тоже Луминар! О боже…